Всем привет, с вами я и… Это очень грустная история.
К сожалению, 17 октября 2018 года трагически погиб значимый человек во всём нашем трейнхоп-движе и не только там, легендарный Колбасников Виталий Сергеевич или в простонародье просто Виталий Рафф. Для меня это большая потеря, хоть я с ним и общался около двух лет как-то промежуточно. А последние два года я его вообще не видел.
Но стоп-стоп, 17 октября… Так сейчас же уже конец ноября! Да, именно так. Длинная история и я попытаюсь её рассказать, возможно, немного сумбурно.
Познакомился я с ним ещё в 2014 году, когда мы все любили устраивать сходки где-нибудь на Мосузле.
Рафф жил постоянно где-то между Санкт-Петербургом и Краснодарским краем. Из знаменитого — трейнхоп почти полностью на товарняках из Петербурга в Сочи (не считая электричек в Москве), а также не менее знаменитое покорение Мологского хода зимой в -15 на бочках ещё до того, как это стало мейнстримом! Тогда эта линия считалась почти полностью непригодной для нормального хопа, потому что по ней редко что-то ходило и в основном одни цистерны. И только потом линию решили возродить и пускать составы в основном с юга России и Москвы в порт Усть-Луга, что в Ленинградской области, чтобы разгрузить остальные магистральные дороги, которые ведут на Север России в порты Мурманска и Санкт-Петербурга.
Рафф мог с лёгкостью забухать с местными на несколько дней. Терял паспорт несколько раз и последние два года жил без паспорта и без смартфона, с обычной кнопочной звонилкой. А жить с обычным телефоном и мотаться на такие огромные расстояния очень сложно. Ни расписание не посмотришь, ни карты не пропалишь, ни на грузовые парки со спутника не глянешь. Часто менял свои страницы ВКонтакте (из известных мне: раз, два, три, четыре), мобильные номера, часто пропадал из виду и это было нормально для его образа жизни. Последний раз я его видел то ли в 2015, то ли в 2016 году. Уже не помню даже, при каких обстоятельствах.
Я точно помню, что мы с Филиппом ехали из Казахстана в Москву и Рафф тоже хотел поехать в Москву, но из Ртищево. Мы договорились, что он немного проедет на юг в Поворино, чтобы там встретиться и поехать дальше по дизельной линии в Грязи, Кочетовку и далее в Москву. Но не получилось. Мы ехали критически медленно и я тогда написал ему, чтобы он нас не ждал и ехал один, потому что по времени мы начинаем не успевать и скорее всего поедем автостопом или поездом. Пассажирским, в смысле. Так и сорвалась последняя моя встреча с ним.
В один момент, году в 2016 он очень сильно закорешился с московскими зацеперами, писал в тематические группы о своих поездках со школьниками, спрашивал “кто на %направа_нейм%” и даже набил себе татуировки на фаланги пальцев “ЗЦПЧ” на одной руке и “ТХПЧ” на другой.
Бурление говн в нашем комьюнити набирало обороты, абсолютное большинство его осудило, ведь это на всю жизнь и все эти аббревиатуры в основном использовали школьники лет 12-15. Ну несерьёзно же!
Потом, в октябре 2016 он пропал. Все страницы были мёртвыми, связаться с ним никто не мог, мы начали переживать, расспрашивали людей, но никто его не встречал. Через месяца три даже шуточную акцию запустили с хэштегом “#раффнайдись”.
Потом вдруг Рафф решил заявить о себе таким вот способом: встретил какого-то человека, который был в теме всех людей и покатушек и знал их общего знакомого — Дениса Разина. Передал всем через него привет и опять пропал. Периодически мелькал в московском регионе. Иногда встречал каких-нибудь зацеперов и спрашивал у них: “О, а ты знаешь такого-то такого?” Например, Дениса Разина. Если ответ был положительным, то тот просил сфотографировать его и отослать их Разину, например.
В конце июля 2017 внезапно решил написать мне с нового аккаунта:
16 октября 2018 года в 20:10 от него пришёл последний аудиопривет от некоего Андрея Курского.
Как же так, Рафф?! Ты ездил более 6 лет по всяким ебеням, попадал в такие ситуации, в которых никто из нас никогда не был. Тебя ловили, разыскивали. И так нелепо погибнуть? Но с другой стороны, точно ли ты упал именно с этого поезда? Был ли ты пьян (а пить ты любил, но не всегда)? Из-за каких травм погиб? Слишком много вопросов. Проблема в том, что я видел его фотографии уже после смерти. И дело в том, что поезда дальнего следования в Чехове носятся под 120, а тело полностью целое, почти никаких больших открытых ран, ничего. Скорее всего, ЗЧМТ, либо перелом позвоночника или ещё чего. Возможно, в тот день поезд ехал медленно по определённым причинам (ремонты, окна, другие инциденты), поэтому он упал на небольшой скорости и хорошо сохранился. Я не знаю, из-за чего конкретно ты погиб, потому что результатов судебно-медицинской экспертизы нет даже у родственников. Мы пытались из получить её у судмедэкспертов, но те сказали, что это “следственная тайна”. Надо трясти следователя на Курском вокзале. Да, именно так.
Когда информация подтвердилась, я вызвался помочь маме с кремацией и транспортировкой праха в Петербург. Первым делом, нужно было узнать цены. Самый дешёвый вариант — в пределах 15’000 рублей, “всё включено”. Потом уже, когда я рассказал о планах матери и подтверждения личности Раффа всему комьюнити, знающие Раффа и сочувствующие люди предложили помочь маме деньгами. Я сообщил об этом маме. Она мне позвонила, потому что не могла писать. Сказала, что не может постоянно получать СМС о том, что кто-то перевёл деньги на захоронение её сына и если действительно есть желающие, собрать самим и передать. Сказано — сделано!
К приезду мамы мы собрали ровно 10’000 рублей. Я думаю, что страна должна знать своих героев, поэтому вот список:
- Миша Симачев — 3000 рублей
- Андрей Гурман — 3000 рублей
- Арсений Нечаев — 500 рублей
- Филипп Кондратьев — 500 рублей
- Андрей Черных — 500 рублей
- Георгий Каменский — 500 рублей
- Роман Карельский — 400 рублей
- Арсений Великород — 400 рублей
- Александр Зайцев — 300 рублей
- Коля Железнодорожный — 300 рублей
- Иван Назимкин — 300 рублей
- Алексей Андреев — 200 рублей
- Виктор Грехов — 100 рублей
Мама должна была приехать 26 ноября в понедельник рано утром из Санкт-Петербурга в Москву. Ей нужна была группа поддержки и проводник по Москве и Чехову. Сначала оперуполномоченная на Курском вокзале, далее в Чехов в морг. Встретить я её, к сожалению, не смог, слишком рано. В 5 утра проснулся, в 6 вышел из дома и уже примерно в 7:30 приехал на Курский вокзал. В 8:30 встретил маму. В 9 нас впустили к оперуполномоченной. Опер звонит в Чехов:
— Алло? Здравствуйте! Простите, пожалуйста, не отвлекаю вас? Я из ЛОВД беспокою вас, я бы хотела очень узнать, труп №924 уже захоронен или ещё? Родственников нашли. Да, хотят забрать. Да, погиб 17.10.2018. Захоронен уже?!
— К… Как захоронен?! Я хотела его кремировать и увезти в Питер… А зачем же я тогда ехала?
— А когда? 7 ноября, понятно… Ага, ясно, хорошо, спасибо! А как это? Акт опознания есть… Да, он неизвестный, только сейчас родственники приехали. Да-да, хорошо, всё сделаем. Скажите, пожалуйста, а где захоронен? Да, хорошо, спасибо большое.
У нас был шок. Опер положила трубку и поворачивается к маме.
— У меня для вас печальные новости…
— Да я уже поняла… Простите, а как это? Я же вам звонила неделю назад, вы сказали, что месяц искали… А в Чехове его захоронили?
— Да, в Чехове. Честно сказать, это первый случай в моей практике, чтобы так быстро хоронили. Обычно ждут как минимум месяц. Давайте свои документы.
— Едем в Чехов в любом случае? — спрашиваю я.
— Конечно, обязательно поедем.
Опер не знала, где он захоронен, но сказала, где знают место погребения. Заполнили все бумаги, я был в роли одного понятого. Показали фотографии. Это он. Мама попросила их скинуть ей, флешки у меня не оказалось, поэтому мы подключили мой телефон к компьютеру.
Опер сказала, что очень долго его искала. Тот, кто составлял протокол на умершего, допустил ошибки. Он ошибочно написал вместо “ЗЦПЧ” “ЗШПЧ”, что только усложнило поиски. Оперуполномоченная звонила сначала по СИЗО и ИК, потому что татуировки были очень кривыми, но в тюрьмах не знали о таком и о таких аббревиатурах тоже. Начала гуглить — ничего про “ЗШПЧ”. Когда она поняла, что это ошибка, то поняла, что к чему и куда писать, а так как Денис Разин чаще всего фигурировал во всех этих группах и обсуждениях, написала именно ему. Так мы и нашли родственников.
Когда все документы были заполнены, мы пошли на последнюю перед обеденным перерывом электричку в Чехов. Доехали до города и сели на автобус до морга. Приехали, несколько раз не туда зашли, нам по-хамски ответили, что у них вообще обед и приём только по вторникам и четвергам. Нашли судмедэкспертов (в их кабинете абсолютно ничего не изменилось за 2,5 года: там всё так же висела картина Репина “Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года” и кажется даже, что за компьютером сидел тот самый судмедэксперт, что записывал мои побои после того, когда меня ограбили на станции Столбовая в марте 2016), передали одну копию акта опознания… А про результаты судмедэкспертизы спросить забыли, блин! Оттуда нас послали к ритуальщикам. Закрыто. Звоним по телефону, говорят ехать на ул. Чехова, д. 20. Ловим автобус, едем по адресу, находим, заходим… Объясняемся… Оказывается, эксгумацию можно делать только через год после смерти, иначе только по решению суда! Место захоронения они не знают, они только хоронят. Частная конторка. Послали на ул. Чехова, д. 71, там сидят люди из администрации города, которые делают заказы на государственное бесплатное погребение. Почему-то нас переклинило и мы взяли автобус не до ул. Чехова, д. 71, а сразу на Новое кладбище г. Чехова. Приходим, административное здание закрыто. Отлично, мы поняли, что мы проебались! Едем обратно, на ул. Чехова, д. 71. Заходим, рассказываем. Там нам тоже говорят в немного грубой форме, что эксгумацию делают только через год после смерти, иначе только по решению суда! И вообще следователь дал разрешение на погребение полностью законно: если за две недели родственников не удаётся найти, человека хоронят за счёт государства как неизвестного. Там мы узнали, что захоронен он под номером 124 на Скурыгинском кладбище как неизвестный. Это такое место, что его даже Яндекс не ищет. От остановки “Скурыгино” ещё идти надо километра два. Но сначала сказали идти в полицию, чтобы выдали свидетельство о смерти новое, с неопознанного на опознанное. И экспертизу. Пошли в полицию буквально через дорогу. Нашли человека, который этим занимается. Тот сказал, что понял о ком идёт речь, показал маме те же самые фотографии погибшего, но этот погибший к ним никакого отношения не имеет, они, конечно, искали тоже родных в Чехове, но не нашли (ещё бы), все бумаги у железнодорожной полиции. И даже эти городские менты, что в Чехове также были в шоке о того, что его так быстро захоронили, так и не разыскав родственников.
Мама начала звонить оперуполномоченной. Та сказала, что кроме регистрационного номера захоронения, нужен ещё номер свидетельства о смерти. Чтобы не нагружать уже без того уставшую маму, я побежал обратно в администрацию за номером свидетельства о смерти. Записал, побежал обратно. Мы решили уже не ехать в Скурыгино, потому что темнело, а кладбище находится посреди леса. На тот день мы уже переделали все дела, нужно искать гостиницу. Ещё за час до этого мне позвонил Витя Грехов и предложил мне, чтобы мама переночевала у него абсолютно бесплатно. Я сказал, что предложу ей такой вариант, но предупредил его сразу, что она вряд ли к нему поедет на север Москвы. А с утра опять на юг в Чехов. Захожу на букинг, гостиницы в Чехове минимум 2000 рублей, в Подольске — 1900. В Серпухове — 600 рублей за комнату в общем номере. На одну ночь то что надо! Мама также согласилась заплатить 600 рублей + 200 рублей на дорогу до Серпухова туда и обратно на автобусе. Провожу её до остановки автобусов в Серпухов, а сам иду к вокзалу на электричку в Подольск. А зря! Я совсем забыл про автобусы в Подольск из Чехова, просто надо было перейти дорогу на соседнюю остановку. К тому моменту у нас уже была перегружена голова от всей беготни и бумаг. Как же всё-таки сложно у нас умирать. Особенно как неизвестный. Не умирайте, пожалуйста!
Планы на завтра были такими: мама едет опять к судмедэкспертам забирать результаты СМЭ, после чего садится в 24 автобус до Скурыгино, благо маршрут автобуса проходил как раз через Венюково, где и расположена больница, СМЭ и морг. Однако утром вторника ей сказали, что конкретно судмедэксперты не могут ей выдать это заключение, да и нет его у них, всё давно передано в ЛОП на станции Серпухов! ААААААААААААА!!! И даже они были в шоке от того, что его так быстро захоронили!
26 ноября приехал домой я вечером, оповестил всё комьюнити, что его знало, что уже завтра можно будет ехать всем сочувствующим, искать и облагораживать могилу. Предупредил я поздно всех, да ещё и будний день, поэтому со мной поехал только Иван Назимкин. 27 ноября я собрался, распечатал некоторые фотографии, взял скотч, чтобы заламинировать их (файликов не было) и пошёл на экспресс, в котором я встретил Ваню и мы поехали в Чехов. Электричка опаздывала, пересадка на автобус и так была 6 минут, а с опозданием 3, но мы успели.
Приехав в Скурыгино, мы полчаса шли по лесам и дачным посёлкам.
Андрей Курский, который в последний раз видел его живым, поделился лишь такой информацией.
Ты стал первым погибшим моим знакомым из всего этого трейнхоп-движа. Вот он — настоящий дух бродяжничества. Это вам не по БАМу гонять в белой майке Гуччи с еженощными привалами или в СВ возвращаться с поездок. Виталий жил как бродяга, умер как бродяга и захоронен как бродяга. Последние два года как ты выписался из квартиры, у тебя не было прописки в паспорте, а потом и самого паспорта. В акте опознания потом так и напишут “без определённого места жительства”. И все эти бродяжнические истории обычно заканчиваются именно так печально и вам о них никто не расскажет. А всё остальное — детский лепет. Я буду помнить тебя, ты был отзывчивым и всегда помогал другим по мере своей возможности. Прости за наши с тобой срачи. А к татуировкам я уже пересмотрел своё мнение. Спасибо, что ты был таким отбитым и решил набить их!
Лучше всего его описал Денис Разин. Точь-в-точь, всё верно. Таким он и был.
Добавить комментарий